— Мам, зачем ты взялась за посуду? Я же тебя просила! — раздраженно сказала дочка.
— Я же помочь хотела… — спрятала глаза Зоя Петровна.
— От твоей помощи только хуже! Ты не знаешь, где и что должно лежать. Да и моешь ты неправильно, мне потом перемывать все приходится.
— Прости, Ирочка.
— У меня есть посудомойка. Не умеешь ею пользоваться, не трогай посуду!
Зоя Петровна виновато опустила голову и присела на стул.
— Ничего, скоро умру… Не будет у вас обузы… — прошептала она.
— Хватит! Просто делай так, как я прошу.
— Хорошо, дочка, хорошо…
Зоя Петровна с грустью смотрела в окно и вспоминала свою жизнь. Ирина была младшей дочкой. Был еще сын Николай. Он жил далеко, так как работал археологом. После смерти мужа дочка решила забрать маму к себе и продать ее дом, чтобы закрыть ипотеку.
Старушке не очень нравилась эта идея. Все-таки среди родных стен ей было лучше. Да и подруги соседские не давали унывать. Но вскоре случился пожар — весь дом сгорел, а Зоя Петровна чудом выжила. Отстраивать дом никто не собирался, поэтому пришлось женщине перебираться к дочери в город.
С самого первого дня старушка чувствовала себя чужой. Напечет пирожков, дочка ругается. Помоет посуду — тоже недовольна. То порошка много насыпет, то вещи не так сложит. В общем, количество придирок нарастало с каждым днем.
Зое Петровне было очень обидно. Внуки к ней тоже наплевательски относились. Не до бабушки им было. Целый день старушка сидела в своей маленькой комнате, а все мотались по делам. В последнее время ее даже ужинать не звали. Ирина так смотрела на медленную и слегка уже не аккуратную мать, что кусок в горло не лез.
Пенсию Зоя Петровна отдавала дочери, но та все равно была недовольна. Ирина нервничала, что пожилая мать нарушает их привычный уклад жизни. Она долго искала выход из возникшей ситуации и решила отправить мать в дом престарелых. Вернее, это была инициатива ее мужа, но перечить она ему не привыкла.
— Это же не так страшно, как ты думаешь. Там и медперсонал, и уход соответствующий. Подруг себе каких-то найдет, а то сидит весь день взаперти, — уговаривал муж Ирину.
Дочери было стыдно, но она решила послушаться мужа. Она начала разговор с Зоей Петровной издалека. Старушка сразу поняла, о чем идет речь. Она согласилась с решением дочери. Она кивала головой, а по щеке предательски катилась слеза.
— Да ты не переживай, мама. Мы будем тебя навещать! — улыбалась Ирина.
Слова дочери еще долго звучали в голове матери. Ей хотелось в них верить, но она понимала, что реальность совершенно другая.
