Все как-то больше про судьбы самих мужчин нам рассказывали и писали, а вот про женщин мало кто решался, и надо сказать, что их истории немногим отличалась от историй их мужей. Несчастные жены автоматически становились такими же «врагами народа» и наказания терпели не менее суровые.
Приводим воспоминания тех, кто сумел выжить в этой мясорубке, такое не забудешь, недаром на воротах лагерей висел плакат соответствующего содержания: кто был, тот точно не забудет…
К женщинам относились как к вещи, как к товару, созданному на потеху лагерному начальству.
К примеру, новую партию прибывших в лагерь сгоняли в баню, независимо от наличия воды — на предмет наличия вшей проверяли всех подряд. Пропускали их по «коридору» из мужчин, работников лагеря, которые вставали вдоль стен, образуя этот самый «коридор», причем пускали голыми, по одной. А сотрудники потом уж выбирали, кто кого себе заберет ублажать. Сожительство с заключенными было в ходу, как вполне себе естественное дело, особенно если женщина была молода и красива.
Женщина в лагере была просто скотиной, которая готовила еду, чистила обувь и ублажала начальство, как тому вздумается. Понятно, что предпочтение отдавали тем, кто помоложе и посвежее – таким приходилось даже мужчин мыть в бане. Женщин делили на «денежные» категории в зависимости от назначенной «ценности», молодости и привлекательности — та, что подороже, ценилась побольше.
В некоторых лагерях начальники устраивали самый что ни на есть гарем, каждый мог иметь до 5-6 «наложниц», выбираемых по своему усмотрению, по своим параметрам и предпочтениям. Женщины не только обслуживали солдат, но даже и кровати им застилали, до такой степени этим «бойцам» было лениво что-то делать.
Незавидная судьба ждала тех, кто отказался ходить в «наложницах» — усиленного пайка их лишали, что приводило к скорой смерти: туберкулез и дистрофия быстро доканчивали свою мерзкую работу, добивая несчастных. Хлеба всегда не хватало, а с наступлением зимы его урезали почти в 2 раза. Но не только голодом мстили отказницам.
Прилюдное унижение женщины было дело привычным. Была одна история на Соловках, когда прислали молодую симпатичную девушку, привлекшую, на свою беду, внимание начальника, да вот отказала она ему в близости. Упрямую девицу раздели в присутствии всей лагерной охраны и подвергли тщательному унизительному осмотру в тех местах, где, по словам начальника, она могла спрятать компрометирующие её контрреволюционные документы.
Сколько женщин было подвергнуто насилию со стороны пьяной охраны и начальства, и говорить не приходится – страшных историй полным-полно… женщины были абсолютно бесправны. Недаром тюрьмы и лагеря называли «адскими островами».
Но ещё страшнее была система наказаний, ведь непокорную волю заключенных нужно было сломить и превратить женщину в настоящую безвольную «скотину», которая легко могла оговорить того, кого нужно было, чтобы можно было выбить нужные признания в том, чего она на самом деле не совершала. Заодно и другим устрашающий пример показать, чтобы неповадно было.
Изнурительная и бессмысленная работа: ставили невыполнимые для больных женщин планы – таскать ведрами воду из одной проруби в другую, или тяжеленные бревна туда-сюда, просто так, потому что так захотелось. Моральные страдания были сопоставимы с физическими…
Заключение в карцер – суровое наказание, особенно для непокорных. Одна заключенная вспоминала, как появилась у них молодая девушка, которая постоянно, в открытую, возмущалась против выдвинутых обвинений в шпионаже. Боролась, как могла, демонстрируя непокорность – разговаривала в полный голос, дерзила, сопротивлялась.
В результате загремела в «одиночку» — маленькую комнату без окон, чаще всего ни сидеть, ни лежать негде, кровать заносили на несколько часов, чтоб вздремнуть, остальное время как хочешь, так и выкручивайся. Холодно, сыро, на полу постоянно ледяная вода, ноги босые, согреться нет никакой возможности – это на 2-то квадратах!
Питание скудное – кусок хлеба и 2 кружки воды — всё. А заключали в карцер от 4х до 20 дней, так вот девчонка, видимо, серьезно начальство рассердила, отправили её в каменный мешок сразу по полной программе, на все 20 дней, а так хватало и 4х, после которых заболеть было немудрено.
Девушка прожила после заключения в карцере не больше месяца, с каждым днем ей становилось все хуже, а однажды кровь пошла горлом, и все, через пару дней её не стало. Молодая была, но кому какое дело до возраста…
Есть и пострашнее воспоминания, которыми поделилась бывшая узница ГУЛАГа, рассказавшая про Секирную гору с монастырем, где сделали несколько карцеров. Так вот в этих камерах вдоль стен расположены толстые жерди, на которые усаживали заключенных – как хочешь, так и сиди, ведь ногами до пола никак нельзя было дотянуться. Равновесие удержать почти невозможно, а сидеть заставляли целый день, если упадешь – изобьют надзиратели до полусмерти, и то это гораздо лучше, чем другая «забава».
В свое время монахи сделали крутую лестницу сверху донизу, где-то в 400 ступеней, и провинившегося спускали вниз по этим ступенькам, предварительно привязав к нему тяжелое бревно. Зацепиться человек не имеет ни малейшей возможности, и представьте себе, что от него оставалось, когда он съезжал вниз. Страшно подумать.
