Моей свекрови уже за восемьдесят. Еще два года у нее со здоровьем все было хорошо, как говорится, по возрасту. Мы ее часто навещали, Александра Ивановна женщина хлебосольная, нас всегда ждал щедрый стол, она с удовольствием общалась и со мной, и с внуками, шутила, сама прекрасно воспринимала шутки, словом – никаких туч на горизонте.
В какой-то момент, во время очередного нашего визита к ней я заметила, что юмор и шутки до Александры Ивановны не доходят, или доходят в очень интерпретированном ею виде, она обижается и замыкается в себе. Тогда я подумала, что это просто случайность, мало ли, у человека нет настроения, а тут мы со своими анекдотами.
Но в следующий раз нас ждал вообще сюрприз. Свекровь заявила, что после нашего ухода она не могла найти отложенные на покупку холодильника деньги. Сказала это она как бы извиняющимся тоном, мол, может, случайно взяли, просто отдайте и все… Мы с мужем переглянулись. Во-первых, мы понятия не имели, где у нее лежат деньги, во-вторых – холодильнику полтора года, мы его вместе с ней покупали и дали часть суммы на это приобретение, работающее без проблем, а тут вдруг хозяйке захотелось новый. Ну и в-третьих – неужели кто-то из нас позволил бы себе украсть эти деньги?!
Я плавно перевела тему в нейтральное русло, и свекровь через пару минут уже и думать забыла о будто бы пропавших деньгах. Уже дома мы с мужем обсудили странности в поведении Александры Ивановны, но ни к какому определенному выводу не пришли, решив, как говорится, ждать. А ждать пришлось недолго.
Через день позвонила соседка свекрови и сказала, чтобы мы срочно приезжали. Соседка совершенно случайно увидела Александру Ивановну на остановке с чемоданом, подошла спросить, куда она едет, и услышала, что у той через два часа самолет на Канары, решила, мол, отдохнуть (это при том, что в нашем городе нет аэропорта). Соседка наплела что-то про нелетную погоду, уговорила подождать дома, и связалась с нами.
Когда мы приехали, свекровь встретила нас как ни в чем ни бывало. Чемодан стоял у порога, а на вопрос, зачем, она сказала, что просто наводила порядки и хочет выбросить старые вещи. Тут уже нам пришлось задуматься всерьез. Правдами не правдами мы убедили Александру Ивановну съездить к врачу, проверить здоровье. То, что это будет врач-психиатр, конечно, мы не говорили.
Доктор, побеседовав с полчаса с пациенткой, поставил однозначный диагноз – прогрессирующая деменция и посоветовал стационарное лечение и, в обязательном порядке – круглосуточный присмотр.
Из больницы мы вышли в подавленном состоянии. Муж категорически не хотел определять мать в «психушку», как он выразился, и предложил забрать ее к нам, чтобы можно было контролировать поведение бабушки. На том и порешили, хотя я настаивала хотя бы на прохождении курса лечения.
Александра Ивановна с радостью согласилась переехать к нам, сказала, что вместе нам будет веселее. Ее квартиру мы решили сдавать, чтобы иметь дополнительную копейку, за день собрали вещи, пообщались с риелтором и перевезли свекровь на «новое место жительства».
Свекровь, когда говорила, что вместе будет веселее, как в воду смотрела, только эта веселость с положительными эмоциями не имела ничего общего. Она чудила каждый день, причем, совершенно в непредсказуемых направлениях. То не закроет воду, то ночью включит по всей квартире свет (чтобы никто не потерялся), то утром начнет собираться на работу («У меня квартальный отчет!») …
Через неделю наш старший сын сбежал в институтское общежитие, договорившись с комендантом занять свободную койку в комнате, в которой жил его однокурсник. Младший шарахался бабушки, а муж старался приходить с работы попозже, когда активность Александры Ивановны сходила на нет (спать она ложилась очень рано, требуя абсолютной тишины). Когда я рассказывала супругу об очередных приключениях его матери, он просто отмахивался, мол, спит себе старушка, да и ладно. А утром муж смывался быстренько на работу, чтобы тоже избежать общения с мамой.
Отпуск, который я взяла за свой счет, подходил к концу и я сказала мужу, что нужно решать вопрос с переводом свекрови в клинику, но он опять был против. Тогда я предложила ему самому взять отпуск, ходить следом за Александрой Ивановной, водить ее в туалет, кормить, закрывать за ней краны и т.д. Мы довольно серьезно поругались, я собрала вещи, взяла младшего сына и уехала к своим родителям.
Супруг позвонил уже через четыре дня, сказал, что в квартире «просто дурдом», попросил вернуться и добавил, что уже предварительно нашел заведение с профильным лечением деменции, вернее, не лечением, а стабилизацией.
Сейчас свекровь лежит в этом стационаре, под наблюдением врачей, с ежедневными уколами и капельницами. Нас она узнает через раз, и с каждым разом эти ее проблески в памяти все короче. Лечение стоит серьезных денег. Пока хватает тех, которые мы получаем за арендную плату с квартиры Александры Ивановны, а там будет видно.
Жаль, что у свекрови так вот, резко «сломался» «бортовой компьютер», но что сделаешь, есть, как есть…
