Лена была в тяжелой депрессии. Ее память блокировала воспоминания. Как хорошо, что все прошлое уже позади.
Вот она “мама”, по совместительству свекровь, лезет в кастрюлю и обжигает руки. Потом называет невестку никчемной. Лезет в шкаф, выбрасывает кружевное белье и кричит ей вслед: “Порченная!”.
Она сама не знает, зачем она тогда выходила замуж, ведь понимала, что им не ужиться. Но если бы не решилась, не было бы Верочки. А так у нее есть смысл жизни, ее миленькая девочка.
Тогда малышке еще не было даже года. Алла Ивановна регулярно приходила без приглашения и устраивала невестке ревизии. Как бы Лера не просила ее звонить перед приходом, та игнорировала никчемную девчонку.
С порога посыпались претензии. И к чистоте, и к блюдам приготовленным, и к наполнению холодильника. А потом свекровь увидела, как Лера меняет 10-месячной внучке подгузник.
— Ты дура, что ли? Надо ребенка к горшку приучать!
— Ей 10 месяцев, какой горшок? — возмутилась невестка.
— А ты не умничай! Нашла к кому рот открывать. Опека с тобой разбираться будет! Нельзя так воспитывать ребенка!
Лера расплакалась, от свекрови можно было ожидать что угодно. Инспектор прибыл утром. Молодая девушка сразу поняла, в чем суть проблемы. Муж в это время играл в компьютерные игры и регулярно повторял “отвали”.
Лера собрала сумки и ушла. Родственники, видимо, даже не заметили, что внучка с невесткой пропали. Муж лишь обрадовался — привел банду девок и забухал. Но когда опомнился, было поздно. Лера их всех послала на три буквы.
