В теплое время Екатерина еще держалась и старалась вести хозяйство, а потом ей совсем плохо стало. Не могла она сама даже из избы выйти, сердце не унималось. Женщина обессилила окончательно без помощи.
Сидела она на скамейке и жаловалась своей подруге:
— Не знаю, Дарья, что мне делать дальше. Здоровье подводит, а скоро зима. Я же даже печку сама не смогу растопить. Снегом дом завалит, так и помру.
— Да, милая, не пережить тебе зиму здесь. Отправляй телеграмму дочери, пусть Тося тебя на зимовку принимает. У нее квартира большая, муж хороший. Нечего думать, и так они там живут и о тебе не вспоминают. Хоть внуков увидишь, небось, совсем большие стали, — ответила ей соседка.
Тося была не против, написала в письме матери, что они ее ждут. Катерина собралась быстро в дорогу, а вещи свои почтой отправила, чтобы не таскать. Только вот на душе неспокойно было, ходила в полузабытье и сомневалась, правильное ли она решение принимает. Чтобы забыться и отвлечься, молилась Богу и просила одного — лишь бы не умереть на чужбине.
Перед отъездом Катя зашла в огород, в сад, осмотрела участок, засыпанный желтыми листьями и погрузилась в пронзительные воспоминания. Слезы побежали из глаз, а ноги подкосились, поэтому женщина поспешила присесть на скамейку. Этот дом — ее мир, ей так не хотелось его покидать!
Она просила соседку присматривать за домом и присела на дорожку. Молчала и лишь переглядывалась с соседкой, чтобы не передумать. Разве думала она когда-то о том, что перед смертью придется покидать родные стены? Ей было страшно. Она понимала, что дочка и заморачиваться не будет. Если вдруг помрет в городе, там и схоронит ее.
Она смотрела в окно и думала о том, что все, вроде бы, к лучшему, а ей совсем не радостно. Разъехались дети, а она теперь вынуждена скитаться по миру на старости лет. Она уже и не помнит, когда все вместе собирались. Хотелось бы поговорить и с сыном, и с дочкой, тогда и помирать можно.
Катерина вышла на улицу и поманила за собой кошку, которую Дарья обещала забрать. Потом плотно закрыла дверь и перекрестилась. Только взялась за ключи — руки начали сильно дрожать.
— Прощай, Дарьюшка, — сказала она соседке и поцеловала в румяную щеку.
— Прости, если чем обидела, — ответила ей та.
Катя оглянулась в последний раз и попрощалась с покинутым домом. Она не могла сдержать слезы, ведь оставляла то, что дорого ее сердцу.
