Я очень привязана к своим родителям, уважаю их жизненный опыт, мудрость, все то, что они мне дали, но сосуществование в одной квартире просто невозможно. Я это им объявила еще в семнадцать лет, когда, поступив в ВУЗ, находящийся в нашем городе, правдами и неправдами, получила место в общежитии.
Пока я была маленькой, приходилось мимо моей воли подчиняться всем требованиям отца и матери, но уже будучи подростком, у нас начались серьезные конфликты. Одежда, обувь, макияж, тату, расстановка предметов в моей личной комнате – обо всем мы спорили, и спорили, как правило, эмоционально.
Нестыковки касались всего, в том числе и питания. У мамы была своя концепция того, что, когда и в каких количествах я должна была употреблять в пищу. Именно «употреблять», а не «есть», так мама и выражалась.
Выпускные классы в школе прошли в сплошных конфронтация, я не могла дождаться результатов вступительных экзаменов, чтобы сломя голову помчаться в общежитие.
В общежитии я познакомилась с Михаилом, он учился на параллельном факультете. Мне с ним было до удивления комфортно и приятно общаться. Мы буквально читали мысли друг друга. Официально отношения мы оформили уже после выпуска, но фактически создали семью уже на третьем курсе.
Мама, как обычно, была против, у нее на этот счет было свое, эксклюзивное мнение, и детей нарожаем, и институт не закончим, и разбежимся через полгода, но ничего такого не произошло, все шло своим чередом – диплом, работа, своя квартира, ну и, как продолжение всей этой логической цепочки – дети.
Родители были очень рады внукам, и первому, и второму, хорошо нам помогали, и в то же время не вникали в наши внутрисемейные устои. Словом – наша автономия складывалась как нельзя лучше.
Резкий поворот в ней произошел совершенно неожиданно. В одно субботнее утро мы проснулись от раннего звонка в дверь. На пороге стояли улыбающиеся родители с сумками и чемоданом:
— Мы ремонтик затеяли, решили у вас пересидеть, не выгоните?
Я растерянно пробормотала что-то вроде: «Нет, конечно…», но была очень озадачена таким неожиданным вторжением. А родители вели себя так, будто ничего сверхъестественного не произошло – непринужденно играли с внуками, садились у телевизора смотреть свои любимые сериалы, хозяйничали на кухне и т.д.
Естественно, мы с мужем перестали чувствовать себя в своей квартире полноправными хозяевами, и начали интересоваться, когда же этот пресловутый «ремонтик» закончится?
Причин для переноса сроков его окончания было множество – заболел бригадир, нужно подождать, пока высохнет штукатурка, не завезли ламинат, этот перечень можно продолжать бесконечно. О каждой такой «пролонгации» нашего гостеприимства мама мне сообщала с милой улыбкой, как будто это был бесконечно приятный сюрприз с ее стороны.
Муж сдерживается из последних сил. Замечания тестя о той или иной мелкой неполадке дома выслушивать неприятно, а папа, как нарочно, ходит и выискивает – то отошедшую от стены розетку, то недостаточно четко работающий выключатель, то капающий кран, то не очень острые ножи…
Засыпая, мы с мужем теперь, кроме пожелания «спокойной ночи», от всей души желаем приблизить тот день, когда закончится ремонт в квартире родителей, и мы, с улыбками на лицах, проводим их домой.
