Тема обмена местами в поездах уже избитая, бывают разные ситуации и разные люди. Кто-то хочет сэкономить, беря верхнюю полку, чтобы потом разжалобить сердобольных попутчиков и ехать с комфортом, а кому-то действительно эта полка очень нужна, но билета на нее не оказалось.
Именно на последней ситуации я и хочу остановиться, потому что совсем недавно убедился, что, как бы там ни было, друг к другу нужно относиться человечнее.
Пожилая женщина зашла в вагон перед самым отправлением. Было видно, что она спешила успеть, одышка явно это демонстрировала. Еще, она не очень уверенно передвигалась в проходе плацкартного вагона, очевидно, что-то с ногами. Место у нее было на верхней боковой полке. Мое – рядом с ней, чуть дальше к злачному месту.
Женщина растерянно оглянулась. В «кубике» рядом на нижних полках ехали две молодые мамы с детьми, понятно, что им самим эти места просто необходимы. А вот на боковом нижнем сидении, под местом старушки, ехала, по всей видимости, студентка, я это понял из болтовни по телефону о зачетах. К ней и обратилась пожилая попутчица, попросив поменяться местами.
Девушка вынула наушники и, услышав просьбу второй раз, фыркнула:
— Вот еще, не хочу я карабкаться, вдруг упаду?..
Бросив это женщине, годящейся ей даже в бабушки, девица опять воткнула пробки в уши и отвернулась к окну.
Через пару часов пассажиры начали укладываться на ночлег. Старушка растерянно оглянулась, как бы прося помощи. Я подошел и помог ей забраться на вторую полку.
Уснув под мерное покачивание вагона, уже за полночь услышал негромкое всхлипывание. Подумал, что это кто-то из детей расплакался во сне, но, прислушавшись, понял, что плачет старушка. Решил, что она просто расстроилась из-за бессердечности юной «владелицы» нижней полки и снова постарался уснуть.
Уже утром, спрыгнув со своего второго «этажа», увидел бабулю. Она собиралась пить чай, сидя за столиком боковушки. Студентка к этому времени уже вышла на своей станции. Пригласила бабушка за свой столик и меня. Разговорились, познакомились, Александра Сергеевна угостила своей замечательной выпечкой и, видимо догадываясь, что я слышал ее плач, извинилась:
— Вы уж простите, не было сил терпеть, мне нужно за ночь несколько раз встать, чтобы ноги в одном положении не были, пройтись хоть немного, а я же не могла, потом сама бы не залезла… Болели очень…
Услышав ее слова, я только покачал головой, вспомнив студентку с ее наушниками и безразличными глазами. А еще подумал, что впредь даже на задумаюсь, если кто-то попросит меня уступить полку, вполне может оказаться, что кому-то она действительно нужнее, чем мне. Очень не хотелось бы выглядеть в глазах нуждающегося, как та студентка и обрекать попутчика на то, что перенесла ночью Александра Сергеевна.
