Есть у меня подруга, Наташа, она работает проводницей. От нее я и услышала эту невероятную историю, в которую и не верится, но, в то же время, подозревать Наташу в том, что она ее выдумала, я тоже не могу, уж слишком она эмоционально и с многочисленными подробностями рассказывала о том, что с ней произошло в ТОМ рейсе. Именно так Наташа и говорила, — в ТОМ, как бы выделяя поездку из многих других, а катается она в купейном вагоне уже семь лет…
Рейс предстоял самый обычный, по этому маршруту Наташа ездила уже не раз. Вагон был заполнен, по сводке все места должны быть заняты, но, собирая билеты, Наташа удивилась тому, что в одном из купе ехал один мужчина, одетый очень аскетично – в черном костюме, черной рубашке, в углу висел его черный плащ. Хотя время отправления было достаточно позднее, около десяти вечера, мужчина отказался от предложенной постели и попросил принести только чай. У пассажиров случаются разные странности в поведении, и Наташа не обратила бы особого внимания на такое, нестандартное поведение. Мужчина вел себя сдержанно, был трезв и, заказав чай, отвернулся к темному проему окна в ожидании заказа. Удивило проводницу другое – все места в купе были выкуплены, но пассажир ехал один. Причем, выкуплены были разными людьми, но в одно и то же время. Плюс – пассажир заказал не один стакан чая, а четыре, как бы для всего купе…
Минут через пять Наташа принесла четыре стакана чая и поставила их на столик в купе. Пассажир поблагодарил, рассчитался но, рассчитываясь, с такой тоской смотрел в глаза, как будто это был последний день в его жизни. Не выдержав этого взгляда, Наташа без лишних слов развернулась и ушла к себе.
Прошло еще с полчаса, вагон постепенно успокаивался, пассажиры раскладывались на ночлег, и вдруг, из купе с одиночным путешественником донеслось пение. Причем не одного человека, а целой компании. Озадаченная проводница вышла успокоить невесть откуда взявшихся певцов, к тому же, они пели под гитару, и, по опыту, Наташа знала, что вот-вот начнутся жалобы соседей.
Постучав в дверь закрытого купе, Наташа не услышала разрешения зайти. Пение продолжалось, и она решительно дернула ручку замка. Ей открылась странная и страшная одновременно картина. Пассажир, заказывающий чай смотрел молча в окно, а вокруг него, то появлялись, то исчезали какие-то тени, одна из которых появлялась с гитарой. Именно от этих полупрозрачных теней и исходило пение старой стройотрядовской песни, ее Наташа когда-то слышала от своей мамы.
Проводница замерла на пороге, не зная, что предпринять, а пассажир, услышав звук открывшейся двери, повернулся к ней и негромко сказал:
— Вы не переживайте, сейчас проедем тоннель, и они исчезнут… Идите к себе.
Наташа послушно закрыла дверь и, на подкашивающихся ногах еле добрела до купе проводника. В этот момент поезд выскочил из тоннеля, и пение, звучавшее до сих пор, внезапно оборвалось на полуслове. Еще раз заглянуть в странное купе Наташа не решилась, решив забрать оттуда стаканы на конечной станции.
Пока она приходила в себя от увиденного, прошло около часа. На очередной станции, выйдя на перрон, Наташа столкнулась с начальником поезда. Он внимательно посмотрел на проводницу и спросил:
— Ты чего такая бледная? Случилось что?
Наташа пожала плечами и что-то невнятно пробормотала. Начальник посмотрел на нее внимательно и задал очередной вопрос:
— Пели в тоннеле?
Проводница затрясла головой, а потом расплакалась, не зная, как рассказать об увиденном, чтобы начальник не посчитал ее сумасшедшей. А начальник, казалось не удивился. Вздохнул и покачал головой:
— Вот каждый год одно и то же, не хотел тебя пугать, а нужно было самому подойти, замотался с ревизорами… последний вагон, седьмое февраля – именно он сошел с рельсов двадцать с лишним лет назад в тоннеле, в нем ехал стройотряд. Выжил только один комсомолец, он у тебя и едет сейчас в купе. И всегда эта песня, когда через тоннель проезжаем, сколько проводников из-за нее уволилось! Ты-то хоть не собираешься заявление писать? Начальство не верит, а я сам два раза слышал, как пели.
Наташа, видя, что начальник понимает ее, шепнула:
— Я еще туда заглянула, а там… тени… с гитарой…
Начальник перекрестился:
— Ох ты! Ну, не робей, я с тобой до утра поеду, вдвоем оно веселее будет!
Утром поезд прибыл на конечную станцию. Начальник поезда и Наташа проводили взглядом вышедшего пассажира в черном и выдохнули с облегчением, когда он скрылся в вокзале…
Обратный путь прошел без приключений, но моей подруге хватило и одного прослушивания хора погибших студентов. После рассказа Наташи я сама не могла заснуть до утра, прислушиваясь к каждому посторонним звукам, особенно, если звуки, случайно, напоминал несколько нот из песни, которую пели в купе…
