В принципе, о том, что отношения свекровь-невестка часто бывают очень специфическими, до того, как у меня появилась эта замечательная родственница, я была наслышана, потому постаралась себя настроить на позитив и нормальную атмосферу в общении с мамой дорогой.
Когда узнала Надежду Григорьевну поближе, заметила, что у нее, при всех положительных качествах, есть еще и такое, с которым ухо нужно держать в остро. Мама моего мужа всегда выискивала в словах собеседника скрытый подтекст, а, как говорится в Вечной книге – ищите, и обрящете. И Надежда Григорьевна без проблем находила, запоминала, но не озвучивала сразу, а ждала удобного момента, чтобы бросить упрек – вот, мол, помнишь, ты мне когда-то сказала? Иной раз и забудешь, о чем мы тогда говорили, но, вырванные из контекста слова звучали, как текст обвинения у прокурора, приходилось извиняться и успокаивать свекровь. А ей только этого и нужно было – снисходительно махала рукой: «Да ладно, я уже и забыла…» Услышав «амнистию» от Надежды Григорьевны, меня разбирал смех, на языке крутилось, зачем же тогда вспоминала? Но я дипломатично принимала милость, чтобы до очередного «Помнишь, ты мне сказала?..»
Постепенно я научилась говорить со свекровью так, что ей просто не к чему было прицепиться. Такой дипломатичности мне пришлось учиться несколько лет. Когда уже научилась, Наталья Григорьевна, похоже, заскучала, вспоминать было нечего, и прощать невестку, соответственно, тоже. Репрессивная машина простаивала.
Изобретательности свекрови нужно отдать должное. Она стала запоминать не текст, а действия, или находить в том, что происходит все тот же скрытый смысл по отношению к ней. Последний эпизод вывел из равновесия всех, и меня, и мужа, а Надежда Григорьевна накрутила себе такого, что оказалась чуть ли не в предынфарктном состоянии, по крайней мере, с ее слов.
Чтобы понятнее было, о чем пойдет речь ниже, расскажу еще об одной привычке свекрови. Она любила неожиданные визиты, могла свалиться, как снег на голову. То я встречала ее во время покраски волос и не знала, что мне делать, общаться с дорогой гостьей, рискуя получить неопределенного цвета прическу, или все же закончить процесс. В другой раз мне пришлось выскакивать из ванной, потому что мама дорогая не только трезвонила в дверь, но и начала колотить в нее, подняв на уши соседей.
И вот – очередной визит Надежды Григорьевны. Я только-только привела из садика своих красавиц, трехлетнюю Машуту и двухлетнюю Настю и усадила их ужинать. Настроение у девчонок было хулиганское, за столом началась «перестрелка» кашей. И вот, в момент, когда я металась от одной к другой и ловила летящие лепешки каши, раздался звонок. По настойчивости трелей я поняла – прибыла свекровь. Едва утихомирив Машу и Настю и отобрав у них «боеприпасы», я побежала открывать входную дверь. За порогом меня ждала недовольная физиономия матери мужа:
— Звоню-звоню, уже думала уходить! (верилось с трудом) Может, я не вовремя, или ты не рада?
Вопрос был риторическим, на языке вертелся положительный ответ, — и не вовремя, и не рада, но, натянув улыбку на лицо, я сфальшивила:
— Что вы, Надежда Григорьевна, раздевайтесь, проходите в гостиную, я сейчас на кухне с девчонками только закончу.
Оставив свекровь в прихожей, я помчалась на кухню, откуда опять начали доноситься звуки баталии. Пока устраняла последствия сражения и пыталась внушить моим воительницам, что продуктами бросаться нельзя, прошло минут пять-семь. Когда я их уже умыла и убрала кашу со шторы и пола, услышала щелчок замка. Сначала подумала, что пришел с работы муж. Но ошиблась – это ушла свекровь. Я села на табурет и вздохнула, понимая, что она опять накрутила себя, и теперь предстоят объяснения…
Ждать очередной встречи со свекровью не пришлось. Вскоре после ее демарша пришел муж. И началось!
— Встретил маму, она была в слезах, сказала, что ты ее даже к внучкам не пустила, чашку чая не предложила, хотел вернуть ее к нам, но она наотрез отказалась! Что тут произошло?
Я вкратце рассказала о случившемся, продемонстрировав еще не высохшие шторы. Но муж, что называется «завелся»:
— Ну и что, что Маша с Настей тут воевали, первый раз, что ли? Неужели бабушка не имеет права их увидеть? Что ты ей наговорила?
На мой резонный ответ, что я ей почти ничего не успела сказать, муж тоже отреагировал бурно:
— Вот-вот, ты с мамой даже пообщаться нормально не можешь, вечно занята!
Слово за слово, разразился, по моей классификации, скандал первой категории. Мы практически не разговариваем уже второй день, муж ходит мрачный и ждет, когда я покаянно попрошу у свекрови прощения и приглашу ее на торжественный примирительный ужин, чтобы быть «амнистированной». А я и не собираюсь каяться, если у свекрови понемногу начинается маразм и деменция, то пускай ее ублажает сын, почему я должна кланяться неизвестно за что? Пускай она взвешивает свои поступки и ждет от меня постоянной уступчивости и предупредительности.
