Началось с самого утра – отказал аппарат УЗИ, и медсестра села обзванивать пациенток, записанных на сегодня. Тем временем в кабинет зашла, как к себе домой молодая девица и, усевшись напротив, заявила:
— Я к вам, на учет!
Обычно беременные ведут себя скромнее и смотрят на врача с уважением, понимая, что общаться придется много месяцев, а эта – смотрит, как будто я ей чем-то обязана.
Подавила в себе раздражение, списав развязное поведение пришедшей на ее состояние, начала опрашивать и заполнять карточку:
— Фамилия, имя, отчество, год рождения?
Автоматически записываю и отмечаю, что будущая мамочка на пятнадцать лет младше меня, у нее еще все впереди, а вот у нас с мужем так и не получилось завести ребенка…
— Фамилия отца, как с ним связаться в случае необходимости?
Слышу ответ, но не сразу его воспринимаю – беременная называет моего мужа и без запинки диктует два его номера телефона. Ложу ручку на карточку и смотрю в наглые глаза Смирновой Ангелины Сергеевны:
— Вы не ошиблись? Очевидно, вы его студентка?
Смирнова пренебрежительно вскидывает голову:
— Уже аспирантка!
Моя медсестра, прекратив объяснять кому-то по телефону, почему отменяется УЗИ, открыла рот от изумления:
— Что же это такое, Наталья Борисовна?..
Что «Это» такое, я начинаю понимать сама и говорю, обращаясь к Смирновой:
— В любом случае я не буду вести вашу беременность, обратитесь к любому другому врачу!
— А Сережа сказал, что вы лучшая в поликлинике, наверное, соврал!
Смирнова берет с моего стола свою брендовую сумочку и дефилирующей походкой идет на выход, бросая через плечо:
— Зайду к заведующей пообщаться, что это у нее такие врачи?!
Советую обратиться и к министру тоже, после чего дверь резко захлопывается.
Сижу, приходя в себя и отмахиваюсь от порхающей вокруг меня медсестры:
— Аллочка, да сядьте вы, наконец! Всех предупредили об УЗИ?
— Почти…
— Заканчивайте, и позвоните тем, у кто сегодня записан на прием! Меня не будет!
— А вы куда?
От этого тупого вопроса мне хочется чем-то швырнуть в Аллочку, но я сдерживаюсь:
— На больничный!
Выхожу из кабинета и спешу добраться до машины, припаркованной недалеко от входа. По пути дергает еще и регистратура:
— Наталья Борисовна, вас что, сегодня не будет?
Отослав регистраторшу к Аллочке (все равно все сейчас соберутся в моем кабинете и обсудят новости), сажусь в машину и резко отъезжаю от поликлиники. Через два квартала останавливаюсь и пытаюсь успокоиться – машину вести в таком состоянии трудно.
Посидев минут десять, беру телефон, на котором уже обозначено штук семь звонков и набираю мужа. Он включается не сразу:
— Наташенька, ты знаешь, у меня лекция, что там?
— У тебя есть аспирантка Смирнова?
На другом конце пауза… Потом неуверенный голос мужа:
— Если ты об Ангелине, давай обсудим это вечером…
Обрываю:
— Вечером меня уже не будет, можешь поработать с мадам над ее диссертацией!
Отключаю телефон и еду домой, за вещами.
Там, как назло, прибыла свекровь – привезла свой «фирменный» борщ и такие же котлеты, которые «Сашенька так любит!» Не знаю, чем борщ свекрови так уж кардинально отличается от моего, как и котлеты, но эти «бонусы» к нам в холодильник приезжают регулярно.
Увидев меня, свекровь удивилась:
— У тебя что, выходной сегодня?
Отвечаю довольно резко:
— А вам какое дело?
Свекровь озадаченно замолкает, потом заходит в спальню, где я набиваю своими вещами сумки.
— Ты что, уезжаешь?
— Как видите, и навсегда!
Свекровь идет звонить Сашеньке, потом пытается сунуть телефон мне:
— Поговори с мужем, он очень переживает!
Громко, чтобы Сашенька слышал говорю:
— Переживет, его есть кому утешить!
Спускаюсь в машину и, глотнув несколько таблеток валерьянки, трогаюсь. Через полчаса выезжаю на окружную. До родительской дачи двадцать пять километров. Решаю пока пожить там, взяв недельку за свой счет, чтобы определиться.
До дачного поселка остается километров десять. Скоро довольно резкий поворот, неприятный, на нем постоянно нужно доворачивать руль, чтобы вписаться, вижу, как машины, едущая метров двести впереди меня, входя в поворот, не вписывается и слетает на обочину. Ускоряюсь, и вскоре выбегаю к слетевшей «Тойоте». Отлетевшие бампера, помятый капот, а так ничего, японка выдержала прыжки по колдобинам, остановившись метрах в десяти от дороги.
Водительская дверца распахнута. За рулем сидит не пристегнутая молодая женщина с большим животом. Ну вот, и здесь! Беременные, будто преследуют меня! Горе-водитель стонет, наклонившись над ней, ныряю в облако алкогольных паров и понимаю, что новая пациентка под серьезной «анестезией». Но самое страшное – у нее отошли воды, и начались схватки.
Откидываю спинку сидения, потом, с трудом тащу роженицу к задней спинке и даю указания:
— Расслабься, глубоко дыши и слушай меня, я врач, сейчас вызову «Скорую», возможно, будем рожать прямо здесь!
Женщина смотрит на меня туманным взглядом, но согласно кивает головой, слава богу, мои слова попали ей в уши.
Спрашиваю:
— Муж где, давай его телефон!
В ответ – энергично мотание головой со стороны в сторону. Понимаю, что проблемы с мужем не только у меня, от этой мысли почему-то становится легче.
Вызываю «Скорую», и освобождаю женщину от лишней одежды. За спиной слышу резкий хруст гравия и, обернувшись, вижу целый кортеж – «Гелик», а за ним два «Кукурузника». Из «Гелика» выскакивает мужчина в спортивном костюме и несется к нам. Вслед за ним, из «Кукурузников» высыпает человек шесть охраны.
Я смотрю на этих, очень решительных мужиков, и думаю, что сегодня точно не мой день. Подскочив к нам, спортсмен отталкивает меня и «приветствует» роженицу увесистой пощечиной:
— Ну ты и гадость! Ты что, не понимаешь, что с ребенком может что-то случиться!
Замахивается еще раз, я висну у него на руке, а меня за плечи уже оттягивают охранники.
Спортсмен разворачивается ко мне:
— Ты кто?
— Врач, гинеколог, она сейчас будет рожать, «Скорую» я уже вызвала…
Машет рукой охране:
— Чего вцепились, видите, она в теме?
На плечах разжимаются руки, а старший продолжает:
— Что прямо здесь может родить?
Утвердительно киваю головой. Он отступает от «Тойоты»:
— Ну, давай, делай, что там надо… Помочь что?..
Начинаю руководить – прошу принести воды и помочь уложить «пациентку» получше. Папаша, как я понимаю, делает все четко и без прекословий. А у его жены начинаются стремительные роды, показалась головка малыша, а она сама закричала от боли. Муж вспотел от внутреннего напряжения и начал успокаивать роженицу:
— Потерпи, потерпи…
Одобрительно киваю ему:
— Да, придержите за плечи… Кто у вас, мальчик, или девочка?
— Сын… Ты сделай все, как надо, чтобы нормально родила…
Успокаиваю:
— Пока рожаем без проблем.
Подъезжает «Скорая», к нам бегут с носилками. Роды оканчиваем уже с врачом «Скорой». Папочка берет завернутого в одеяльце кричащего сына и с сияющими глазами идет за носилками. Перед тем как сесть в «Скорую», поворачивается ко мне:
— Я тебя найду!
Не знаю, радоваться такому вниманию, или нет, но киваю, мол, хорошо, встретимся…
Кавалькада во главе со «Скорой» уезжает, остается двое – дождаться эвакуатор и забрать «Тойоту».
Сажусь за руль и, наконец-то, добираюсь до дачи…
На следующий день, ближе к вечеру, к даче подъезжает уже знакомый мне «Гелик», без сопровождения. Папаша выходит уже не спортивном, а в шикарном костюме, с огромным букетом цветов. За ним – водитель и охранник, тащат ящики с алкогольными и продовольственными излишествами. Начальник вручает букет, и мы, наконец-то знакомимся:
— Стас, для тебя – просто Стас! Благодарю, от всей души, за сына, и за то что моей дуре помогла!
Галантно целует руку и кивает сопровождению – ящики «пошли» к крыльцу домика. Стас улыбается:
— Заехал к тебе домой, там муж перепуганный… Если обижает, скажи, я поговорю… Спросил его, где можешь быть, обозначил дачу… Я там привез, за сына, отметишь с соседями.
Окинул хозяйским глазом дачу:
— Хороший участок, домик только нужно в порядок привести, ну, это без проблем… Теперь твои заботы – мои заботы. Надеюсь, крестной не откажешься нашему Ваньке стать?
Я улыбнулась в ответ:
— Не откажусь, пусть растет здоровенький!
После моих слов Стас расплылся в улыбке:
— Ну и ладненько, поехали мы, еще увидимся!
В одном из ящиков, кроме деликатесов, был объемный конверт с «благодарностью». Я поняла, что жизнь после измены мужа не закончилась, а наоборот, только начинается, и открыла бутылку шампанского – за Ваньку!
