Как-то в молодости я занималась волонтерством. Я с другими ребятами активно помогала сиротам и устраивала их в семьи. Лично я занималась обработкой фотографий детдомовцев и выкладывала их на сайт приюта.
Со своими коллегами я общалась через соцсети. У нас была разносортная компашка: и студенты, и бизнесмены, и обычные мамочки. Мы вместе радовались за каждого малыша, которому удалось найти своих родителей.
Уже под конец вечера Оксана написала в общий чат:
— Девочка едет домой!
Мы все начали поздравлять и радоваться за нее. Как выяснилось, сама же Оксана решила ее удочерить. Подобное часто случается, ведь волонтеры пропускают через себя всю боль подопечных. Каждый, кто имеет возможность, обязательно планирует осчастливить хотя бы одну сироту. Я бы на такой шаг не решилась, поэтому восхищалась поступком Оксаны.
Сразу после удочерения сироты Оксана от нас ушла. А через полгода я увидела ту же девочку в наших списках. Я решила, что это ошибка, и связалась с бывшей сотрудницей. И вот, что она мне поведала.
— Когда я впервые увидела Дашу, поняла, что уже люблю ее. Я долго собирала документы, посещала школу приемного родителя и обустраивала для нее комфортную комнату.
Первое время все было хорошо, а потом эйфория прошла. Даша начала показывать свой характер. Я была морально готова к этому, поэтому думала, что выдержу. Нас учили на курсах, как справляться с этими кризисными моментами. Но ничего из тех методик мне не помогло. Даша ела только пиццу и бутерброды. Как бы я не старалась ей угодить, всю другую еду она просто выбрасывала на стол.
Играть сама она не хотела. Если я оставляла ее одну, она начинала шкодничать. Ломала игрушки, рисовала в книжках. Замечание ей делать было нельзя — сразу в слезы. Фломастеры, карандаши и все остальное она использовала только для того, чтобы испортить мою квартиру.
Я терпела и ждала того момента, когда она перестанет меня проверять на прочность. Я еле сдерживалась, чтобы не наорать. А Даша провоцировала и провоцировала. Она была пятилетней девочкой с характером монстра. И я не преувеличиваю.
И знаешь, я поняла тех родителей, которые трижды возвращали ее в детдом. Я пыталась себя убедить в том, что я не такая, но потом сдалась. Когда я отвезла ее, мне стало хуже. Мне кажется, что я ее предала. Я стала монстром в своих глазах.
Я не знаю, как дальше живет Оксана, ведь мы с ней не поддерживаем связь. Я очень надеюсь, что она обрела свое счастье. Анкета Даши висела на сайте годами. Я не знаю, попала она в семью или нет, ведь несколько лет назад я переехала в другой город.
И что я вам хочу сказать… Не судите, чтобы потом не осудили вас.
