В детстве с отцом у меня были самые теплые и нежные отношения. Несмотря на то, что он работал на заводе в кузнечном цеху, был, что называется, железным человеком – с огромными кулачищами, недюжинной силы, со мной папа всегда был ласковым, с опаской подбрасывая меня «до неба» и всегда боялся не рассчитать свои силы.
Когда я подросла, в отношениях ничего не изменилось, я для него продолжала оставаться той самой маленькой девочкой. Впервые серьезно, по-взрослому мы с ним поговорили после моего Дня рождения, отпраздновав мои шестнадцать лет, когда уже ушли гости, а мама легла спать, мы еще долго, за полночь сидели на кухне и беседовали о жизни. Тогда, в разговоре, я в порыве чувств пообещала отцу, что в замужестве останусь на своей фамилии, чтобы ему не было обидно. Мое обещание очень тронуло папу, у него даже увлажнились глаза, чего я раньше никогда не видела. Он обняла меня и прошептал в самое ухо: «Спасибо, моя хорошая!»
Такие моменты не забываются, не исчез тот наш полуночный разговор и из моей памяти, хотя с момента наших посиделок до свадьбы прошло больше семи лет.
И вот – я в подвенечном платье, вокруг все в радостной суете, только отец в день росписи был очень напряженным. Почему, я поняла потом. Перед тем, как вложить мою руку в руку жениха, папа тихонько сказал: «Будь счастлива, Ковалёва!» Я немного смутилась, тут же вспомнив о своем давнем обещании, но подумала, что отец просто захотел меня назвать по фамилии, чего, правда, никогда не делал.
Свадьба прошла, я из Ковалёвой стала Калинина, а на второй день я не узнала своего отца. Если с моим мужем он общался без проблем, рассказывал ему о своей работе, у них было много общих тем по железу, возникли какие-то идеи, то на меня он просто не обращал внимания, как будто я исчезла. Потихоньку спросила маму, что это с папой, но мама тогда отмахнулась:
— Да нашел себе собеседника, теперь не слезет – рыбалка, охота, дача…
Так оно и было. Отец продолжал общаться с зятем, как будто у него появился сын, а с мной только здоровался, и то, кивком головы. После нескольких таких общений, я была уже на взводе, и не выдержала:
— Папа, что случилось, я рада, что вы с моим мужем так замечательно общаетесь, но у тебя же, кроме зятя, есть еще и дочь, ты не забыл?
Отец одарил меня тяжелым взглядом:
— Забыл… Не забыл только, что кто-то мне обещал фамилию мою оставить, помню дочь Ковалёву, а вот Калинину – не знаю!
Он сказал, как отрезал, развернулся и пошел в свою мастерскую. Мой муж стоял, открыв рот от изумления, ни он, ни я, ни мама не ожидали такой отцовской отповеди. Первой пришла в себя мама:
— Вот что, езжайте домой, я с ним тут поговорю, перебесится, все нормально будет.
Мы уехали, всю неделю я была как на иголках, то ревела, вспоминая, каким тоном высказал отец свое мнение по поводу смены фамилии, то немного приходила в себя, надеясь, что мама все-таки его успокоит и мы снова будем нормально общаться.
Моим надеждам не суждено было сбыться, по крайней мере пока. Приехав к родителям на дачу через неделю, я поняла, что приехала зря – меня ждал такое же холодное приветствие отца кивком головы. Мама, стоя за ним только развела руками, а я, разревевшись, развернулась и попросила мужа отвезти меня домой.
Даже не знаю, чем закончится все это, с одной стороны я, конечно, нарушила свое обещание, но неужели для отца то, какую фамилию я буду носить, важнее наших с ним доверительных отношений и всего того, что было свадьбы?
