Все началось с объявления в нашем институте о том, что занятия в четверг и пятницу отменяются в связи с подключением учебного корпуса к другой подстанции. Студенты от школьников отличаются не сильно, мы обрадовались, а так как среди моих сокурсников много таких как я, иногородних, побежали в общежитие за вещами – большинство решили рвануть домой, проведать родителей и «подзаправиться».
Перед отправлением автобуса я забежала припудрить носик, и увидела в женской уборной, на широком подоконнике, переноску с ребенком. Удивилась, что мамашка так вот, оставила маленького одного, без присмотра, но, мало ли чего не бывает, подумала, что она путешествует одна, приспичило, вот и выкручивается как может.
Ребенок, покряхтев, начал хныкать, а потом заплакал. Я начала его покачивать, и малыш успокоился, но ненадолго, только я прекращала качать, как он снова начинал концерт. Я с беспокойством оглядывалась на ряд из четырех кабинок, где же мамаша? Потом начала взывать к ней, чтобы быстрее справлялась, так как мне нужно было спешить на автобус. В ответ – тишина. Дернула одну дверь – никого, вторую – то же самое. Не было мамочки и в остальных кабинках…
Схватив ребенка, я выбежала в зал ожидания и столкнулась с нарядом полиции. Вид у меня был еще тот – с округлившимися глазами, с сумками и ребенком. Старший наряда спросил, что случилось. Я возбужденно ответила:
— Ребенка в туалете кто-то бросил!
Хотела отдать им маленького, но у полиции был свой план действий:
— Э, нет, пошли в отделение, будем разбираться!
Я пыталась объяснить, что никакого отношения к ребенку не имею, спешу на автобус, но поездку пришлось отложить.
Дежурил в отделении молодой лейтенант. Увидев наш кортеж, он начал опрос:
— Точно ребенок не ваш?
Я, сколько могла, заверила, что впервые увидела его в туалете вокзала. Дежурный поинтересовался, нет ли у меня своих детей, на что я достаточно нервно ответила:
— Какие дети, я студентка!
В этот момент малыш опять заплакал, а дежурный продолжал:
— Мальчик или девочка?
— Да я понятия не имею!
— Ну, разворачивайте, посмотрим, тем более, по-моему у него там авария…
По дежурной комнате действительно распространился характерный запах. Чтобы общаться менее официально, дежурный представился:
— Меня зовут Владимир, а вы кто?
— Наташа… Смирнова…
— Вот что, Наташа, я сейчас вызываю «Скорую», они осмотрят ребенка, а вы пока посмотрите, может в переноске есть запасной памперс, поменяйте, пожалуйста.
Памперс нашелся, и бутылочка со смесью тоже. Мальчик явно проголодался, но кормить его я не решилась, да и Владимир было против:
— Мало ли что там, в бутылочке, подождем врача.
«Скорая» приехала через полчаса, доктор, осмотрев ребенка, сказал, что с ним все в порядке и, после оформления протокола, они его забрали в Дом малютки.
Автобусов в моем направлении не было, и я с огорчением сказала:
— Ну вот, к родителям сегодня не попаду…
Володя меня утешил:
— Зато доброе дело сделали, мало ли кто мог найти ребенка…
Он напоил меня чаем, а потом сказал:
— Подождите, я сейчас узнаю, возможно, мы вас и доставим к родителям…
С полчаса лейтенант выяснял, не едет ли кто-то из экипажей в нужном мне направлении, и нашел-таки коллег, собирающихся патрулировать трассу около деревни моих родителей.
Добралась я с комфортом, на патрульной машине, почти под крыльцо. Когда выходила, родители всполошились, не ожидая увидеть меня с «конвоем». Посмеялись и я, и они, и «конвойные».
Выходные прошли под впечатлением от произошедшего. В понедельник опять начались занятия, а во вторник мне неожиданно позвонил тот самый дежурный:
— Наташа? Смирнова? Нужно встретиться, кое-что уточнить.
Я растерянно спросила, где и когда, немного удивилась, что Володя назвал место в парке, неподалеку от их отделения, но, придя, поняла, что это встреча не официальная. Парень, хоть и был в форме, но в руках держал букет цветов:
— Это тебе. Не против, если перейдем на «ты»?
Я улыбнулась:
— Не против, а по какому поводу цветы?
— Просто так, решил вот подарить вам букет и немного пообщаться…
Пока мы бродили по аллеям, Володя рассказал мне, что горе-мамашу нашли, по записям камер, ею оказалась молодая девушка, решившая таким образом избавиться от ребенка. Мне это слушать было дико, а Володя, согласно кивнув, добавил:
— Да, мамашка еще та, но что-то подобное, к сожалению, не редкость, за этот год уже третий случай.
Я поймала себя на мысли, что думаю о том малыше, который сейчас неизвестно где, а мой кавалер, угадав мысли, вдруг сказал:
— А давай проведаем пацана!
Это было замечательное предложение! Мы поехали в Дом малютки и Володя, пользуясь своим служебным положением, сказал, что вот мол, нужно, чтобы гражданка подтвердила показания и опознала ребенка. «Опознавали» мы минут пятнадцать, а кроха, будто узнал нас, и вел себя очень активно. Даже нянечка удивилась:
— Ты смотри, как Денис развеселился!
Выйдя из Дома малютки, я загрустила. Володя заметил мое настроение, и опять угадал мысли:
— Мне тоже тоскливо было смотреть на всех этих брошенных детей, как можно так поступать?
Слова лейтенанта звучали очень искренне, мне было приятно, что, с виду серьезный и официальный, Володя так воспринимает судьбу малышей.
… Со дня нашей встречи с Денисом прошло полгода. Наши отношения с Володей быстро переросли из дружеских в романтические. А к маленькому Денису у нас обоих были, не побоюсь так сказать, родительские чувства. Мама от него отказалась, и мы решили стать для мальчика приемными родителями. Решение приняли легко и естественно, Володя сделал мне предложение, и одной проблемой был мой институт. Пришлось взять академический отпуск, чтобы воплотить наши планы в жизнь. После официального оформления наших отношений еще несколько месяцев ушло на подготовку и утверждение документов на усыновление. Я перевелась на заочное отделение, справляться с ребенком мне во всю помогает мой муж, с ним я не боюсь никаких трудностей. Уверена, он воспитает нашего Дениса настоящим мужчиной и, надеюсь, не только его одного…
