Тема о том, что нашего сына я родила не от своего мужа, а непонятно от кого, начала витать со дня рождения нашего Сашки. У него с рождения были раскосые глазки и вьющиеся черные волосы, совершенно не похожие ни на мои, ни на волосы мужа. Первым на это обратил внимание мой свекор и пошутил, хоть и добродушно, но получилось с подтекстом, из-за чего все, встречающие нас с малышом в холле роддома, на какое-то мгновенье стали серьезными, но праздничность момента все исправила – уже через секунду все опять зашумели, загалдели и продолжили поздравлять.
Дома, когда мы остались втроем, муж спросил:
— А действительно, почему ребенок совершенно на нас не похож? Может, там что-то перепутали?..
«Там» — это в институте гинекологии, где мне делали ЭКО, так как все наши попытки зачать ребенка естественным путем не увенчались успехом. В то, что могла произойти путаница, я не верила, уж слишком серьезная организация, большие деньги и сам процесс, настолько заформализирован, что представить в нем какой-то сбой было просто невозможно.
Об этом я и сказала мужу, отвечая на его вопрос. Он, соглашаясь кивнул:
— Ну да, в институте все было серьезно…
Было видно, что в душе мой Вадим до конца не утвердился в мысли, что Сашка рожден именно от его клетки. Честно говоря, и я тоже, но, в отличие от мужа, смотрела на маленький комочек совершенно без напряжения и, допуская, мало ли что могло произойти, не брала возможную ошибку в голову, в любом случае – сама носила, сама рожала, значит – малыш мой, кто бы что не говорил.
Со временем успокоился и муж, но периодически нам приходилось сталкиваться с «комплиментами», похожими на шутку свекра при выписке. То один, то другой знакомый, нет-нет, да и подливал масла в огонь, комментируя внешность нашего сына. А он, чем дальше, тем все больше становился непохожим на нас.
Вся эта неопределенность тянулась три года. Вскоре после дня рождения сына, на котором, кстати, опять прозвучало «в кого же ты такой черноглазый?», предстоял юбилей мужа. Чтобы окончательно определиться и расставить все точки над «і», я сдала генетический материал мужа и сына на экспертизу, рассчитывая получить положительный результат и порадовать Вадима.
Злополучный конверт курьер принес как раз в День рождения мужа, когда у нас в квартире было полно гостей. Когда прозвенел дверной звонок, мы с Вадимом встали из-за стола и пошли встречать, как мы думали, очередных гостей. Вместо них курьер вручил мне запечатанный результат экспертизы и быстренько смылся.
Муж, приняв это за какой-то сюрприз, поинтересовался:
— Наташа, что там такое?
Я, пожав плечами, ответила:
— Посмотри, думаю, будет интересно…
Глядя на меняющееся лицо мужа, я поняла, что написано в заключении экспертов. Вадим протянул мне листок с кучей голограмм и печатей:
— Это что, розыгрыш?
Я взяла заключение и, бегло глянув, выхватила только итог: «вероятность отцовства 0, 00001%». Ситуация складывалась еще та. Муж вопросительно смотрел на меня, а я даже не знала, что сказать. Экспертиза подтвердила все шутки и вопросы о том, чей же Саша сын. Только вот ответить на него не мог никто, думаю, не смогли бы ответить в институте, где мне делали ЭКО.
С трудом взяв себя в руки, мы пошли к гостям. По нашим напряженным лицам они сообразили, что приходили не гости и засыпали вопросами – кто испортил нам настроение, как посмели и т.д.
Концовка юбилея прошла скомкано, хотя мы и старались развлечь гостей стандартными шутками и разговорами.
Когда все гости разошлись, мы, сидя вдвоем на кухне долго молчали, а потом муж спросил:
— Как же теперь быть? Выходит, Саша не мой сын?
Я взяла мужа за руку и, насколько могла искренне, сказала:
— Извини, что так получилось, я правда думала, что экспертиза, наконец-то закончит все эти подозрения, а получилось наоборот. Но Саша – наш сын, ты посмотри, как он к тебе тянется, неужели ты отвернешься от него?
Вадим грустно улыбнулся:
— Наверное, нет, но…
